Нужный человек, или король питерских коррупционеров. Иванчишен Фима банщик биография

Текущая страница: 30 (всего у книги 84 страниц) [доступный отрывок для чтения: 55 страниц]

Нужный человек, или Король питерских коррупционеров

Александр Евгеньевич Ефимов родился в Ленинграде в 1958 году в рабочей семье, никогда не знавшей особого достатка. В середине 1990-х годов его уже называли одним из богатейших людей в городе на Неве, где его знали в основном как Ефима или Фиму – лидера одного из направлений знаменитого сообщества тамбовцев. Путь Ефимова к богатству и успеху был труден и непрост. Он потребовал от Александра Евгеньевича огромных моральных, психологических и физических затрат, и в этих словах нет никакой иронии. Общеизвестно, что без труда нельзя выловить никакую рыбку из пруда, а Ефим умел ловить весьма и весьма жирных карасей.

Его трудовой стаж начался в 1983 году. Фима тогда устроился буфетчиком третьего разряда в обычный скромный кинотеатр «Охта» и числился в Тресте столовых Красногвардейского района. В 1984 году он становится швейцаром (а проще говоря – вышибалой) бара-столовой № 6 все того же района, любовь к которому он пронес сквозь бурное время перемен.

Особых результатов в спорте никогда не показывал, но парнем был достаточно крепким, способным при необходимости решать вопросы. Именно тогда, в середине 1980-х, вокруг него постепенно сплачивался дружный коллектив, который время от времени начинали привлекать серьезные люди – для вышибания карточных долгов и других оперативно возникающих надобностей. У Ефима появились деньги – довольно значительные по тем временам. Он мог бы уже и не работать официально, но тогда еще преследовали за тунеядство, вот и приходилось Александру Евгеньевичу подвешиваться все в той же сфере обслуживания. (Опять же, он никогда не ленился за лишней копейкой наклониться, справедливо полагая, что она, копейка эта, рубль бережет.)

Недолгое время в 1985-м он «потрудился» буфетчиком в том же баре, где был швейцаром, но через несколько месяцев круто поменял профиль – оформился слесарем-сантехником в бане № 25. В эту баньку любили захаживать и теневые дельцы, и бандиты. Фима всех встречал радушно и среди клиентов имел даже кличку Банщик. Не брезговал он принимать и сотрудников милиции: в скором времени его ближайшей связью стал офицер из отдела управления угрозыска Алексей Никулин.{ Позже на базе именно того отдела, где работал Никулин, будет создано знаменитое Шестое управление – то самое, которое должно было бороться с организованной преступностью. А сам Никулин был весьма близок с Николаем Горбачевским, который несколько лет занимал должность заместителя начальника ГУВД Санкт-Петербурга и начальника службы криминальной милиции.} У Ефимова вообще было очень много знакомых милиционеров, с которыми он поддерживал тесные контакты, справедливо полагая, что все хотят кушать. Именно благодаря его широким связям в милиции и родился позже миф о том, что сам Ефимов служил когда-то участковым инспектором в Куйбышевском РУВД. На самом же деле Фима не служил даже в армии, а в Куйбышевском РУВД у него было просто очень много знакомых. Знакомства эти позднее, уже в 1990-е, он станет использовать очень и очень эффективно, его не будут тревожить такие понятия (принятые, например, среди московских воров), что с ментами, мол, дела иметь впадлу. Ефим всегда считал, что нормально иметь дела с теми, с кем их выгодно иметь.

Надо сказать, что его трудовая биография очень походила на биографии таких известных питерских лидеров, как Степаныч, Кумарин, Ледовских, Малышев. Все они в свое время тоже работали в меру сил в сфере обслуживания: швейцарами, вышибалами и барменами. В Москве, к примеру, такие факты биографии помешали бы успешной карьере, но вот в Питере это было в порядке вещей. В городе на Неве складывались свои традиции и тенденции. Именно благодаря этим тенденциям Петербург и будут называть бандитским, в отличие от воровской Москвы. (Правда, уже в 1996-м московская братва говорила: «Да, Москва – воровская, а Питер – город ментовской, потому что там менты борзые, крыши держат, через ментов больше половины вопросов решается, есть и такие ментовские команды, которые даже в общаки платят».)

Однако при всех своих многочисленных связях с представителями правоохранительных органов Ефимов не чурался и уголовной среды. Его, например, поддерживала достаточно авторитетная братская бригада, состоявшая из чистых уголовников, выходцев из Братска.

В 1986–1987 годах Ефимов числился гардеробщиком столовой № 4, однако там он почти не появлялся – у него возникли совсем другие темы. Ефимов близко сошелся с Владимиром Кумариным, лидером тамбовцев, хотя и не высовывался, предпочитая оставаться в тени Кума. Коллектив же самого Ефима начинал постепенно облагать налогами торговцев в Красногвардейском районе, предоставляя «охрану» спекулянтам и фарцовщикам. И вот что интересно. Известно, как торгаши относятся к рэкетирам. Они их, мягко говоря, не любят и при случае всегда сольют в ту же ментовку. Но… Ефимов никогда не привлекался к уголовной ответственности, вплоть до 1996 года. Он умел находить с торговцами общий язык, можно даже сказать, дружил с ними.{ А ведь в то же самое время воры пытались взять в Ленинграде инициативу на себя: в частности, тогда был направлен в Питер некто Савва Николаевич Попандопуло, уроженец Чимкента. Этот Попандопуло имел «лицензию» от московских воров на сбор общака, он тряс валютчиков и кооператоров на Невском, его поддерживали дагестанцы. Однако среди тогдашних городских авторитетов Попандопуло, опиравшийся на судимых, поддержки не нашел – победили спортсмены, люто ненавидимые ворами. Савва Попандопуло продержался не более трех месяцев: вскоре он был арестован и на этом свою активную деятельность по сбору средств в общак прекратил.} Ефимов и Кумарин росли, как на дрожжах.

В 1987–1988 годах Фима еще «стеснялся», этот период в его трудовой книжке отмечен работой швейцара в столовой № 19 Красногвардейского района. Но когда началось кооперативное движение, Александр Евгеньевич понял, что пора выходить из подполья. В 1988-м он открыл кооператив с трогательным названием «Саша».

Постоянной резиденцией ефимовских становится известное кафе «Вечер». Там они собираются для решения вопросов и просто для отдыха после тяжелых трудовых будней. Кстати говоря, именно то, что Ефимов стал председателем кооператива «Саша», позволило впоследствии многим, даже очень хорошо информированным людям в Питере утверждать, что Фима скорее коммерсант, чем бандит, и что он в «бандюганство вписался исключительно для того, чтобы самому братве не платить». Такие заявления не случайны: Ефим очень рано проявил себя как жесткий, дальновидный руководитель, постоянно настаивавший на том, чтобы боевики не высовывались. В своем коллективе Александр Евгеньевич старался поддерживать жесткую дисциплину, все члены коллектива обязаны были постоянно посещать тренировки в спортзале комбината общественного питания на проспекте Ударников. Те, кто пропускал тренировку без уважительных причин, должны были платить денежный штраф.

Кооператив «Саша» постепенно все тверже и тверже вставал на ноги, торгуя всем понемногу. Но особый интерес Ефимов проявлял к торговле цветными металлами и лесом. В этих направлениях Александру Евгеньевичу удалось раскрутиться на всю катушку, в то время как другие лидеры тамбовских – Кумарин и Ледовских – еще только начали искать подходы для последующей монополизации сферы нефтебизнеса.

Ефимов по-прежнему не стеснялся широко афишировать свои связи в правоохранительных органах. К примеру, в ту пору очень близким его знакомым стал сотрудник ОМОНа Андрей Ильин. К концу 1980-х Ефимов уже считал себя практически неуязвимым для ментов и любил повторять: «Вся мусарня у меня в кармане».

Впрочем, сильные связи Фима имел не только в правоохранительных органах, но и в деловых кругах. Он обладал редким талантом не только завязывать отношения с людьми уже состоявшимися, но и видеть перспективу. Так, в начале 1990-х у Ефимова сложились достаточно тесные отношения с бизнесменом Владимиром Коганом, который впоследствии станет одной из ключевых фигур в питерском «Промстройбанке». Позже и Ефим, и Коган старались особенно не афишировать свое знакомство: известно, что деловые связи – самый настоящий капитал и порой самая твердая валюта.

В августе 1991 года Фима безоговорочно поддержал демократию во время путча. Ходили даже слухи о том, что именно он снабжал продовольствием и напитками защитников Ленсовета. Надо думать, что те, кому надо, позже сумели правильно оценить его порыв. Мало-помалу ефимовская бригада, входившая в сообщество тамбовцев, становилась фактически полновластным хозяином в Красногвардейском районе, причем с правоохранительными органами района Фима продолжал жить душа в душу. Его авторитет резко вырос после того, как сначала был посажен Кумарин, а потом, осенью 1992 года, ОРБ упекло за решетку Малышева.

Ефим был одним из первых авторитетов, осознавших необходимость легализации: в 1994 году он открыл охранное предприятие «Скорпион» и получил официальную лицензию, согласно которой сотрудники «Скорпиона» могли пользоваться оружием и вести охранную деятельность. Почему на это пошло милицейское руководство – вопрос особый. Забавно, ведь в «Скорпион» на работу принимались даже лица, ранее судимые за тяжкие преступления.

Надо сказать, что в тамбовском сообществе Ефим и его правая рука Кочубей стояли действительно особняком. У него, скажем, издавна были очень плохие отношения с Валерием Ледовских. Интересно, что в Петербурге тамбовцев всегда считали жадноватыми, про них говорили, что они из-за копейки перегрызутся, однако к Ефиму это не относилось. Он умел тратить деньги и вкладывать их с дальним прицелом. Известно, что Ефимов поддерживал материально партию Жириновского (впоследствии в его фракцию в Госдуме вошли такие замечательные люди, как Михаил Монастырский и Миша Глущенко, больше известный в Питере как Хохол). Говорят, что однажды во время совместной вечеринки выпивший Ефимов пообещал Жириновскому машину, а потом забыл о своем обещании. Владимир Вольфович не будь дураком через несколько дней напомнил Фиме, и машина была немедленно предоставлена.

После серьезного ранения Кумарина в 1994-м для тамбовских наступают не самые лучшие времена. Ефимов всегда старался поддерживать с Кумариным хорошие отношения и демонстрировал готовность подчиняться, а тот в свою очередь прикрывал Ефима от Ледовских. После того как Кумарин по ранению выбыл из строя, Бабуин и Фима окончательно перегрызлись, и их конфликт стал основой для большого раздрая и нестабильности в бандитском Петербурге.

Тамбовские тогда временно раскололись на несколько направлений, основные из которых возглавили Вася Брянский, Валерий Ледовских, Ефимов, Боб Кемеровский и Степа Ульяновский (последний, в принципе, тяготел к Ледовских). При этом наиболее отмороженные братки отошли к Ледовских, с Ефимом же остались в основном бывшие сотрудники правоохранительных органов.

В середине 1995-го произошло покушение на Фиму, он остался жив. Несколько месяцев спустя из автомата была расстреляна автомашина «Волга», в которой под охраной милиционеров ехал Валерий Ледовских. Бабуина спас от смерти только тяжелый бронежилет, с которым он в те дни не расставался. (Примечательно, что незадолго до этого события с Ледовских были сняты обвинения в бандитизме. Тогда питерский судья Холодов решил, что Валерий – «честный бизнесмен».) Учитывая, что Ефим и Ледовских остались живы, городская братва отнеслась к их конфликту с юмором: милые бранятся – только тешатся… Кстати говоря, конфликт между Ефимом и Ледовских катализировался вокруг проблемы снятия денег с ночного клуба «Кэндимен»: Бабуин посчитал тогда, что Ефим его кидает. Вернувшийся впоследствии к делам Кумарин пытался примирить поссорившихся, хотя о Куме всегда говорили, что он любил руководствоваться старым принципом «разделяй и властвуй», а стало быть, в чем-то ему были выгодны раздоры между лидерами направлений группировки. Однажды в этом самом «Кэндимене» произошел забавный эпизод с участием Кумарина и Ефимова: Владимир Сергеевич немного перебрал и вырубился за столом; тогда Ефимов поднял отчаянный крик: «Кума отравили!»

Ефимова недаром считали бизнесменом – деньгами распоряжаться он действительно умел. Был момент, когда по неофициальному рейтингу в криминальных кругах его считали самым состоятельным человеком среди авторитетов (состоятельнее даже Кумарина). При этом стоит вспомнить, что на лечение Кумарина после тяжелого ранения деньги собирались из общака. О Ефиме же говорили так: «Если ему понадобится срочно мешок с двумя лимонами баксов наличными, то через полчаса у него будут четыре лимона». Братва, конечно, склонна к мифотворчеству, но все-таки… Возможно, сплетни о сказочных богатствах Ефимова ходили в связи с тем, что в 1993 году в Петербурге был создан банк, впоследствии зарегистрированный как АО «Лэнд-банк». Многие информированные источники полагали, что Ефимов имел самое непосредственное отношение к этому банку, который был создан специально для проведения отмывочных финансовых предприятий и перегонки денег на Запад. В конце 1996 года Центробанк принял решение лишить «Лэнд-банк» лицензии…

…Ефимов любил красивую жизнь, его квартира в доме на Таврической улице поражала роскошью, только ванная комната с сауной занимала около 40 квадратных метров… Дом этот в народе называют «кооперативом тамбовских»: однажды один обычный человек захотел купить квартиру в этом доме, так к нему тут же пришли стриженые ребятки и предупредили, что вступительный взнос в их кооператив составляет 50 тысяч долларов; стоит ли говорить, что человек не стал покупать квартиру?.. В общем, Ефимов жил весьма неплохо для того, чей официальный заработок составлял в год 34 миллиона рублей!

Фима постоянно опасался покушений. Говорят, что никто другой в городе не предпринимал таких чрезвычайных мер для собственной охраны: тамбовский кооператив круглосуточно охраняли даже высококвалифицированные кинологи, гулявшие по Таврической под видом обычных мирных собачников. Дети Ефимова (детей у него трое, он женат вторым браком) могли посещать школу только под охраной. Для выездов Фимы из резиденции использовалось не менее трех автомобилей – в ходе следования кортежа он имел обыкновение пересаживаться из одной машины в другую. Хлопотно это все-таки в наши дни – быть таким богатым и значительным человеком в Петербурге. Наверное, в глубине души Фима хотел совсем другого. Может быть, именно поэтому один из ресторанов Красногвардейского района, который, как говорят, имел к Александру Евгеньевичу самое непосредственное отношение, получил название «Тихая жизнь». Правда, и у хозяев заведения, и у его посетителей жизнь складывалась далеко не всегда тихо: регулярно постреливали у ресторанчика, и иное разное творилось. (Похоже, именно в связи с тем, что название ресторанчика не очень соотносилось с его имиджем, после того как у Ефима начались серьезные неприятности, он был переименован в «Европу».)

И все-таки залогом неуязвимости Ефимова были, прежде всего, его уникальные по степени крутости связи в правоохранительных органах. Позже, когда в конце 1996 года в отношении него начнут все-таки предпринимать активные действия, опера с удивлением узнают, что у ефимовской команды было несколько машин, разъезжавших со специальными ментовскими номерными знаками и оснащенных мигалками. Такие машины не могут останавливать даже гаишники, а ведь именно на этих автомобилях было совершено энное количество выездов на стрелки и разборки.

В связи с делом Ефимова в конце 1996 года в прокуратуру Санкт-Петербурга были направлены отдельные материалы, касавшиеся полковника милиции, заместителя начальника ГУВД Набокова Виталия Васильевича и генерала-майора милиции, начальника Высшей школы милиции Мищенко Артура Анатольевича. Кстати, любопытно, что сам Фима настолько не стеснялся своих связей с ментами, что даже отсылал в 1995 году разным нужным людям красиво оформленные приглашения на торжественный вечер, посвященный Дню милиции. А чего ему было особо стесняться, если в городе, по информации знающих экспертов, на полном серьезе рассматривался вопрос о возможном назначении Ефимова главой администрации Красногвардейского района? Его родного района, его вотчины…

Ефимова, скорее всего, и подвело чувство полной неуязвимости. Когда близко знавшие Александра Евгеньевича люди пытались как-то урезонить Фиму, намекая: «Все под Богом ходим, ты смотри, осторожно, есть ведь все-таки и РУБОП», – он лишь энергично отвечал: «Хуй! Они у меня с рук кушают!» Сложно сказать, насколько реально сильны были позиции Ефима в питерском РУБОПе, но ведь умудрился же он узнать как-то о своем готовящемся задержании. А как только узнал – ударился в бега. Ходили слухи, что он переместился в Италию, чтобы отсидеться там; по другой версии, он действительно готовился пересечь границу России, но в последний момент вернулся, получив сигнал, что бояться ему в Питере нечего. Все эти слухи не более чем бандитская мифология. На самом деле Ефимов скрылся в Чехии, и позднее возникло серьезное подозрение, что один из сотрудников РУБОПа выходил на контакт с Ефимом в Праге. Сотрудник этот был впоследствии уволен, но официального обвинения ему так никто и не предъявил.

Многие эксперты связывали предъявление Ефимову обвинения по статье 148 часть 5 (вымогательство в составе группы) с конфликтной ситуацией, возникшей в серьезной питерской организации «Ленрыбпром»: нового, только что избранного директора этой фирмы взорвали летом 1996 года. Любопытно, что уголовное дело по факту подрыва господина Сергеева было возбуждено далеко не сразу и лишь по особому распоряжению. По некоторым сведениям, оно было инициировано только по личному указанию тогдашнего секретаря Совета безопасности России Александра Лебедя, на которого у господина Сергеева имелись тогда свои выходы. А произошло вкратце следующее: к середине 1990-х годов «Ленрыбпром» попал в сферу интересов сразу двух питерских ОПГ – Владимира Колесника (Колесо) и Александра Ефимова. Директор «Ленрыбпрома», понимавший, что кормить двух маток сразу будет весьма обременительно, предпочел Колесу более респектабельного Ефимова и заключил договор со «Скорпионом» на оказание охранных услуг. Помимо оплаты за эти самые услуги, люди Ефимова в лучших традициях отечественного крышевания стали получать проценты от прибыли «Ленрыбпрома». Однако затем их аппетиты выросли, и они затребовали уже пакет акций предприятия, в чем, естественно, им было отказано. Спустя некоторое время на Сергеева совершили покушение.

Ефим еще был в бегах, а в бандитском Петербурге уже вовсю циркулировали слухи о том, что он выделил сумму, превышающую сто тысяч долларов, для развала своего уголовного дела. Эта версия не казалась никому такой уж невероятной – ведь, пожалуй, никто не сделал столько для развращения питерской милиции, сколько Фима. Неслучайно знающие люди называли его иногда «королем коррупции».

Возможно, в Чехии Ефимов мог бы отсиживаться достаточно долго (в этой стране безвизового въезда пересиживали неприятности многие видные люди из новой демократической России), но интересы бизнеса требовали, чтобы Александр Евгеньевич находился поближе к родине. Летом 1997 года Фима вынырнул на Украине, в Ялте, где жил на одной известной вилле, на которой в разное время останавливались многие преступные авторитеты. В среде тамбовцев эта вилла считалась чем-то вроде дома колхозника. Видимо, Ефимов посчитал, что в самостийной Ялте ему ничего не угрожает.

Однажды Александр Евгеньевич прогуливался по набережной и, остановившись у книжного развала, взял в руки книгу «Коррумпированный Петербург», в которой ему была посвящена отдельная глава. Он самодовольно показал лоточнику свою фотографию, а продавец не преминул воспользоваться случаем и взял у Фимы автограф. Тот с удовольствием расписался на книге… Через несколько дней Ефимова задержала украинская милиция, а спустя некоторое время Александра Евгеньевича этапировали в Петербург, где его приняла в свои объятия тюрьма «Кресты». Судя по всему, у Александра Евгеньевича не было сомнений в том, что его сдал кое-кто из своих. Эти самые «свои» действительно считали, что Ефим оборзел, заболел звездной болезнью и вообще стал брать на себя слишком много.{ Напомню, что если верить Руслану Коляку, то сдал Ефимова именно он.}

Когда Ефим уже сидел в «Крестах», следствие неоднократно сталкивалось с разными непонятными ситуациями, связанными с его делом. В частности, однажды прапорщик СОБРа должен был сопроводить несколько томов уголовного дела Ефима в тюрьму, однако доставленные тома содержали лишь чистые страницы. Прапорщик был немедленно задержан, при обыске в его доме нашли гранату (этот прапорщик воевал в Чечне), однако боец СОБРа клялся и божился, что не понимает, каким образом материалы дела оказались замененными на чистые страницы. История была тем более странная, что самому Ефиму, в общем-то, не было особо выгодно похищать те материалы дела, которые легко восстанавливались…

К августу 1998 года Ефим провел в заключении уже год. Некоторые информированные источники утверждали, что утрата Ефимом серьезных позиций в бизнесе за этот год частично компенсировалась некоторым подъемом его авторитета среди «крестовских» сидельцев. Но «Кресты» – это всего лишь «Кресты». Говорят, что в тюрьме Ефим стал жестче, злее, решительнее… В ту пору было еще довольно трудно сказать что-то определенное относительно судебных перспектив дела Ефимова. Особенно с учетом того, какие необычные традиции складывались в 1990-х годах у питерского правосудия. И время показало, что сделанные нами прогнозы относительно «необычных» судебных традиций оправдались в полной мере…

…Слушания по «делу Ефимова» начались 26 февраля 1999 года в Кировском федеральном суде Санкт-Петербурга. О масштабе личности Ефимова свидетельствовали беспрецедентные для районного суда меры безопасности: на время доставки подсудимых в зал суда и слушания дела конвойный наряд был усилен бойцами ОМОНа, а в организации конвойных постов внутри помещении принимали участие сотрудники не ниже чина подполковника. Вместе с Ефимовым, адвокатом которого выступал Владимир Захаров (кстати, бывший защитник Малышева), на скамье подсудимых оказались еще пять человек, в том числе его правая рука – Жук (Михаил Жуков).

Процесс продолжался почти четыре месяца. Во многом это было связано с необходимостью допросить большое количество свидетелей, число которых постоянно росло в связи с многочисленными ходатайствами защитников подсудимых. Так, например, только 9 июня в ходе судебного заседания были допрошены пять свидетелей защиты (в их числе председатель Совета предпринимателей Красногвардейского района, директор гимназии Русского музея, старший тренер хоккейной команды мастеров «Спартак»), суть выступлений которых в общих чертах сводилась к одному: «Александр Ефимов замечательный человек, меценат, благотворитель и прочее». Так, в частности, тренер «Спартака» заявил, что место Ефимова «не за решеткой, он нужен, чтобы творить добрые дела». После таких душещипательных выступлений начались прения сторон, и прокурор, подтвердив практически все пункты обвинения, попросил суд назначить Ефимову наказание в виде семи лет лишения свободы в колонии общего режима с конфискацией имущества, двум подсудимым 6,5 года с конфискацией и еще троим 6 лет условно.

Приговор по «делу Ефимова» был оглашен 30 июня. Можно сказать, что на этот раз сторона обвинения подготовилась к процессу должным образом – все шестеро подсудимых были признаны виновными практически по всем пунктам обвинения. В результате Александр Ефимов был осужден на 5,5 года колонии общего режима. Еще двоих подсудимых, находившихся под стражей, суд приговорил к пяти годам двум месяцам колонии. Трое остальных получили условные сроки.

Пятеро осужденных разбрелись собирать камни, а Александр Ефимов на некоторое время задержался в «Крестах»: 3 августа, на этот раз уже в Калининском федеральном суде, ему был вынесен второй приговор. Второе уголовное дело в отношении Ефимова возбудили по факту покушения на дачу взятки должностному лицу. По версии следствия, в июне 1998 года Фима пытался дать взятку в размере трехсот долларов оперуполномоченному «Крестов» за улучшение условий содержания. После этого эпизода сотрудник был уволен, а в отношении обоих «субъектов коррупционных отношений» возбудили уголовные дела. В результате суд приговорил бывшего сотрудника «Крестов» к году условно и амнистировал его, а вот Александр Ефимов, путем частичного сложения этого и предыдущего сроков, получил в общей сложности шесть лет колонии общего режима.

Приговор Ефимову вступил в законную силу 4 августа 1999 года. А уже 23 марта 2000-го по постановлению Невского народного суда он был переведен в колонию-поселение в Княжево. Всего за два месяца начальник колонии успел настолько очароваться ангельской кротостью своего клиента, что разрешил ему официально проживать в частном секторе (то бишь у себя в квартире на Таврической). Наконец, еще через год Ефимов был освобожден условно-досрочно, не досидев до конца срока 2 года и 3 месяца. Дабы расставить все точки над «i» и показать, что данный эпизод был всего лишь досадным недоразумением в карьере Александра Евгеньевича, по постановлению все того же Невского суда от 17 апреля 2002 года до истечения срока судимости с господина Ефимова были сняты обвинения. Теперь с чистой совестью – хоть в Думу, хоть в президенты!

И не стоит рассматривать последнюю фразу в качестве иронии или шутки. К примеру, проходивший по одному делу с Ефимовым его товарищ и соратник Эдуард Чирко, также условно-досрочно освободившийся в 2000 году, вскоре успел сделать карьеру муниципального чиновника и партийца. Когда в августе 2009 года наш корреспондент встречалась с г-ном Чирко, она намеренно поинтересовалась, «не ставила ли „Единая Россия“ в упрек кандидату его судимость и столь частое попадание под стражу?» На что получила исчерпывающий и весьма красноречивый ответ: «…Вообще-то, этот вопрос не обсуждался. Если в нашей стране ставить в упрек – кто судим, а кто не судим, может получиться удручающая картина. В России, по данным генерала Гурова, с 1985 по 2005 год судимыми оказались 15 миллионов взрослого населения. Поэтому упреков от „Единой России“ пока никаких нет. А за то, что я незаконно содержался под стражей в начале 2000-х, мне даже выплатили 300 тысяч рублей. Я их раздал местным репрессированным еще с советского времени – сто человек получили по три тысячи рублей…»

* * *

Возвращаясь к рассказу о тенденциях в организованной преступности Петербурга конца 1990-х, нельзя не отметить следующего обстоятельства: несмотря на то что Питер всегда был городом бандитским, воры никогда не оставляли попыток усилить в Северной столице свое влияние. Позиции воров в Петербурге если и называли слабыми, то лишь по относительной (например, по сравнению с позициями тамбовцев), а никак не по абсолютной величине.

Только в 1996 году в Петербурге и Северо-Западном регионе активно действовали следующие коронованные воры: Гоча (Биркадзе Гоча Джумберович), Роланд (Чиквадзе Роланд Варламович), Метла (Метелкин Юрий Анатольевич), Хасан (Усоян Аслан Рашидович), Паца (Имнаишвили Шота Валерьянович), Бесо (Заранди Шедели Ильич), Петруха (Бахтин Александр Иванович), Важа (Беганишвили Важа Арчилович), Тариэл (Ониани Тариэл Гурамович), Бойко (Кутателадзе Сергей Николаевич), Дато Тбилисский (Севисквирадзе Датико Варламович), Якутенок (Зыков Николай Степанович), Макар (Макаров Сергей Петрович), Грек (Пилиди Матвей Николаевич), Соленый (Михайлов Геннадий Александрович), Кошелек (Егоров Александр Николаевич).

Учитывая важное стратегическое положение Питера, не стоит удивляться тому, что даже за малый кусок невского пирога кровавые разборки возникали не только между ворами и бандитами, ворами и мусорами, но и внутри самого воровского клана. В частности, по мнению некоторых информированных наблюдателей, именно воровские разборки на территории Петербурга повлекли за собой смерть вора Дато в Голландии летом 1996 года. Полагают, что он погиб из-за конфликта с московскими ворами.

А 14 июня 1996 года в Петербурге в ночном клубе «Джой» был убит Владислав Кирпичев. Сложно сказать, насколько тяжкой утратой была смерть Кирпича для воровского клана, однако погибший Дядя Слава, упоминавшийся уже неоднократно в нашем рассказе, конечно, занимал достаточно видное положение в бандитском Петербурге, и потому его личность заслуживает более подробного описания.

Александр Ефимов — Фима Банщик

Александр Ефимов по прозвищу Фима Банщик, является одним из лидеров в Санкт-Петербурге. До того, как примкнуть к крепким и отчаянным ребятам, Ефимов, как и многие будущие авторитеты, трудился до закона о кооперации простым рабочим. Был буфетчиком в петербургском кинотеатре «Охта», затем швейцаром и вновь буфетчиком в баре-столовой №6. Потом сменил работу, отчего и вся жизнь пошла по новому руслу. Александр Ефимов устроился работать слесарем-сантехником в баню № 25 на улице Марата, куда ходили париться и обсудить дела лидеры первых преступных группировок, а также предприниматели, которых эти лидеры «рэкетировали».

Забегали в баню и представители милицейского ведомства. То есть здесь собирались все те, кто противостоял друг другу по долгу службы и выбору бандитского образа жизни. Однако баня №25 была той зоной, где действительно можно было расслабиться, не думая о том, что ждет тебя после отдыха. Здесь же налаживались связи, которые в дальнейшем позволят определенным личностям достичь небывалых высот как в экономическом, так и политическом плане.

Александр Ефимов быстро вошел в доверие криминальных авторитетов. Его уже звали как Фима Банщик, и в определенный момент он оказался в числе одной из бригад рэкетиров, собиравшей дань с кооператоров в Девяткино. Впрочем и сам Ефимов к тому времени основал свой кооператив, назвав его «Саша» — снабжал защитников Ленсовета горячительными напитками и закусками.

Александр Ефимов обладал мощной харизмой, отмечают источники, знакомые с авторитетом. Возможно благодаря этому у него появились устойчивые связи среди криминальных авторитетов и милиционеров. Некоторые источники полагают, что в 1992 году Фима Банщик создал собственную бригаду из бывших милиционеров и стал заниматься рэкетом в Красногвардейском районе, который в итоге полностью попал под его влияние.

Авторитет Фима Банщик

Наибольшее влияние Александр Ефимов получил вскоре после 1992 года, когда в заключение попали и . Фима Банщик достаточно умный и осторожный человек, поэтому расширял свои владения постепенно, а не нахрапом, как это делала в то же самое время в Питере. В 1994 году Александр Ефимов учредил ставшую впоследствии известной охранную фирму «Скорпион». Теперь все те, кто стоял под крышей бригады, заключили договора об охранных услугах со «Скорпионом», и таким образом рэкет был легализован. Всего «Скорпион» охранял около сотни крупных коммерческих предприятий.

Местом для встреч бригадиров и авторитетов стало кафе «Вечер» на Таллинской улице, открытом Александром Ефимовым. Именно сюда приходили люди со своими проблемами и предложениями. Ефимов принимал каждого, кто просил аудиенции. О положении Фимы Банщика в криминальном мире тех лет, можно судить например по такому факту — бойцы его «Скорпиона» охраняли влиятельного криминального авторитета тамбовских — . Почему-то тот не доверился своим, а обратился за телохранителями именно к Ефимову.

Впрочем в те годы шел серьезный передел в криминальном мире, и на самого Александра Ефимова в 1995 году было совершено покушение. Но все обошлось, и авторитет остался жив. Заказчиком покушения называли другого авторитета по кличке Бабуин.

Зато со знакомыми силовиками произошел конфликт — они долго закрывали глаза на «легальный» рэкет с помощью ЧОПов, однако вскоре вышло на свет, что в «Скорпионе» помимо рядовых сотрудников, числятся охранниками и лица, являющиеся опасными для общества — матерые рецидивисты, имеющие сроки за убийства и вымогательства. И выяснилось, что деньги оговоренные контрактом за охранные услуги платились в большинстве своем черным налом.

Таким образом Ефимов в то время лишился своих покровителей из силовых структур, которые боялись огласки. А ведь незадолго до этого Фима Банщик спонсировал празднование Дня милиции.

Между тем Александр Ефимов набирал влияние, и в 1996 году собирался стать главой администрации Красногвардейского района. Он любил появляться на публике в генеральской форме, поставил на свой «мерседес» правительственные номера. Но тут в жизни настала черная полоса. Криминального авторитета арестовали, предъявив обвинение в вымогательстве, связанное с попыткой захвата 25% акций некогда крупнейшего ленинградского рыбодобывающего предприятия «Ленрыбпром».

Некий чин из РУБОПа предупредил Фиму Банщика и он скрылся, а силовики объявили его в федеральный розыск. Александр Ефимов скрывался в Италии, Чехии, Крыму. В 1997 году украинское спецподразделение «Сокол» взяло штурмом его ялтинский дом, после чего Ефимова этапировали в Питер. В 1998 году Фима Банщик был приговорён к 5,5-летнему сроку лишения свободы, позже ему добавили еще полгода за дачу взятки должностному лицу в СИЗО «Кресты».

Но уже в 2000 году за примерное поведение он был переведен в колонию-поселение, откуда через год вышел по УДО. С тех пор Фима Банщик старался держаться в тени. СМИ именуют его мультимиллионером, крупным латифундистом и прототипом одного из героев сериала «Бандитский Петербург».

Ефимов младший

Как говорят источники, под покровительством Александра Ефимова начинал свой криминальный путь . Когда Фима Банщик освободился, то Маковоз был уже достаточно влиятельным человеком, чтобы выйти из тени своего «патрона». Вернуть утраченное влияние Александр Ефимов уже не мог, поэтому зажил тихой жизнью рантье и в криминальные сводки более не попадал, в отличие от своего сына, который, впрочем, стал известным муниципальным деятелем все в том же Красногвардейском районе.

Местные жители даже поговаривают, что без Ефимова-младшего здесь не принимают ни одно важное решение. Корни такого отношения кроются, как говорят, в особом благоволении Сергею Ефимову депутата законодательного собрания Игоря Риммера, которого очень чтят в высоких кремлевских кругах.

История с Ефимовым-младшим в общем вполне в духе борьбы политических конкурентов, которая перешла допустимые границы. Это были заурядные выборы в Муниципальный совет МО N 33. Ближе к финишу оказалось, что был избит некий Дмитрий Петров - студент, распространявший листовки в пользу конкурентов Ефимова. Прокуратура Красногвардейского района тогда возбудила по факту нападения на Дмитрия Петрова уголовное дело по статье «Грабеж», так как у последнего пропали личные вещи. Но дело было возбуждено в отношении «неустановленных лиц» и обвинение так никому и не было предъявлено.

Фима Банщик и Ашот Восканян

До 2010 года жизнь авторитета Ефимова была спокойной. Но в тот злополучный год следователи неожиданно нагрянули в квартиру Ефимова с обыском по делу об убийстве предпринимателя Олега Попова. Попов был застрелен в июне 2010 года, рано утром, во время утренней пробежки у дома 70 по Светлановскому проспекту. Одной из версий случившегося была профессиональная деятельность погибшего. Бизнесмен занимался покупкой и продажей земельных участков во Всеволожском районе, а Александр Ефимов был его партнером. Заказчиком убийства стал некий Михаил Жуков, а исполнителем Алексей Семенов. Оба они были осуждены судом присяжных и в итоге получили наказание в 14, 5 и 15 лет лишения свободы.

Следующее попадание Фимы Банщика в поле зрения СМИ произошло недавно, в марте 2017 года. История была пикантная и этим развлекла когорту бывших «авторитетов», а ныне уважаемых бизнесменов Северной столицы. Тогда был задержан предприниматель Ашот Восканян, которому вменяли ч. 3 ст. 163 УК РФ (вымогательство в организованной группе в особо крупном размере). Вместе с ним были задержаны еще трое его коллег. А вменяли им, собственно, . Оба указанных бизнесмена в свое время входили в окружение «ночного губернатора» Петербурга Владимира Барсукова-Кумарина. Далее их пути разошлись, а затем они, как говорят, и вовсе стали конкурентами как раз по «земельному» вопросу. Итогом этого противостояния стала драка в ресторане «Пьяно-пьяно», где охранники Ашота Восканяна избили Фиму Банщика, пытаясь «отжать» у последнего некое имущество.

К слову, суд по этому делу еще не состоялся. А вот попадет ли туда потерпевший Александр Ефимов, это интересный вопрос, ведь за время следствия произошло еще одно событие, и уже сам Фима Банщик был арестован.

Фима Банщик арестован

Арест авторитетного Александра Ефимова произошел в столице Белоруссии, при посадке в аэропорту Минска на рейс в Вену. При обыске у него были обнаружены несколько поддельных паспортов на чужие имена и один паспорт гражданина Болгарии. Параллельно с этим Следственный комитет и сотрудники ФСБ России провели обыск в доме № 35 по Таврической улице в Петербурге, где жил 60-летний Фима Банщик.

Владимир Барсуков (Кумарин)

Здесь же находятся квартиры лидера «Тамбовской» ОПГ и «ночного губернатора» Санкт-Петербурга Владимира Барсукова (Кумарина). Что примечательно, Александр Ефимов является председателем ТСЖ этого дома. Дом как оказалось непростой — всюду видеокамеры и охрана. Возможно поэтому арестовать авторитета на квартире оказалось невозможно, влиятельных жильцов всегда заранее предупреждала охрана о нежелательных гостях.

У Александра Ефимова еще имеется и загородная недвижимость в Колтушах, где располагается частный зоопарк. Ефимова местные жители чтят, считают человеком высокой души, добрым и очень набожным. Его частный зоопарк открыт для всех, сюда можно прийти с детьми. Но есть издержки. Как пишут на местном форуме, однажды медведь перелез через ограждение и едва не укусил человека. В другой раз олень рогами поддел грибника. И арест авторитета, как оказалось, связан именно с землей в Колтушах.

Еще в 2016 году СКР по Всеволожскому району Санкт-Петербурга было возбуждено уголовное дело о крупных махинациях с землей в Ленобласти. Суть уголовного дела сводится к очень ловкой двойной продаже 2 гектаров земли в Колтушах. Участок за 50 миллионов рублей здесь приобрел 50-летний рыбный магнат из Мурманска Александр Гарник. Построил тут дом и даже успел обжиться. Позже выяснилось, что земля на самом деле принадлежит не ему, а совершенно другому человеку, который и знать не знал, что его участок продали.

Квалификация -«мошенничество в особо крупных размерах» - была налицо, и вскоре под арестом оказался еще один интересант этой истории, подельник Фимы Банщика, некий Александр Кутузов. Фиктивный директор подставной фирмы, собственно, и продал указанные гектары, а Александр Ефимов выступал организатором махинации. Вышло так, что Фима знал и хозяина этих земель, и о том, что тот не очень-то приглядывает за своими угодьями.

Когда кольцо вокруг дельцов стало сжиматься, Ефимов скорее всего решил скрыться. Но был арестован в Белоруссии. Затем КГБ Белоруссии передал его с рук на руки сотрудникам УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленобласти. Далее все пошло по знакомому сценарию.

Несмотря на мартовские праздники и настойчивые доводы защиты, судья Всеволожского суда довольно быстро удовлетворил ходатайство следствия об аресте. Слушание проходило в закрытом режиме, ведь в деле Фимы слишком много данных оперативных разработок, информация о которых явно не предназначена для чужих ушей.

Сам Ефимов во Всеволжском суде так описал предшествующие аресту события: «Пересек границу с Белоруссией 6 марта. Был в зале аэропорта Минска, ожидал посадки на рейс. Подошли двое сотрудников. Попросили документы. Взяли паспорт. Предложили проследовать за ними. Вывели с территории аэропорта. Там уже ждала машина милиции. Целый день провел в различных кабинетах. Потом привезли в какое-то центральное здание. Затем на голову надели мешок. Везли на каких-то машинах. Сняли мешок с головы уже утром 8 марта во Всеволожске».

Некоторые знакомые с ситуацией источники выдвигают версию того, что дело Фимы Банщика вскрылось не без участия Ашота Восканяна,

Авторитетный Питерский бизнесмен Ашот Восканян был арестован на два месяца по делу о вымогательстве. Потерпевшим является Александр Ефимов, бывший друг Восканяна, в 90-е годы известный под прозвищем Фима Банщик. Именно в лихое время оба предпринимателя входили в окружение Владимира Барсукова-Кумарина.

Причем Фима Банщик стоял на более высокой ступени в иерархии «организации».

Затем пути двух друзей разошлись, а вскоре они вообще стали конкурентами. Восканян в 90-е годы работал в сфере сельского хозяйства в Ленобласти, потом учредил охранное предприятие «Элес». В 2009 году Ашот Восканян был одним из фигурантов в деле об убийстве бизнесменов Вячеслава Шевченко и Юрия Зорина. Против Восканяна показания дал бывший депутат, который также являлся и одним из лидеров Тамбовской ОПГ Михаил Глущенко. Однако в суде Восканян присутствовал лишь в качестве свидетеля.

В 2016 году между Восканяном и Ефимовым произошел конфликт, на почве имущественного спора. 8 ноября того же года Фима Банщик был избит охранником Ашота в итальянском ресторане «Пьяно-Пьяно», расположенном на Смольном проспекте, 5. Как говорят источники, именно там на Ефимова пытались надавить, чтобы он отдал бандитам часть своего имущества. С этого времени Восканяном плотно занялись полицейские. И только 14 марта они задержали 55 летнего Ашота, а также троих его соратников. Самому младшему в организованной преступной группе 26 лет. Сейчас Восканяну инкриминируется часть третья статьи 163 УК РФ - «Вымогательство в организованной группе в особо крупном размере».

Теги статьи:

Что касается структур мусульманских братств в Чечне, то они сделались еще более замкнутыми, а информация о них оказалась практически недоступной. В 50-е годы, правда, стало известно, что у членов батал-хаджийского братства появилась черная касса, в которую мюриды (ученики, последователи) вносили обязательные пожертвования своим наставникам. На самом же деле эта черная касса стала общаком - денежным фондом, из которого помогали заключенным, их семьям и т.д. Кроме того, деньги из черной кассы шли на финансирование различных проектов, направленных на усиление экономической, а следовательно, и политической мощи братства…
С начала 60-х годов объективная информация о чеченцах и о процессах, развивающихся внутри чеченского общества, становится еще более скудной, так как после смерти академика Орбели российское кавказоведение было практически ликвидировано ввиду установки на приоритетное изучение Зарубежного Востока. Мотив простой - зачем изучать наши регионы и республики, если есть национальные кадры? Зачем русским изучать этнографию, культуру, языки и традиции народов советского Кавказа и Востока? Последствия этой установки стали очевидны немедленно после начала процесса развала Союза. Ситуация оказалась просто кошмарной. Все народы, входившие в империю, знали Россию отлично. Россия же такими знаниями в отношении этих народов не обладала…
Передовые отряды чеченцев, основной задачей которых было занятие плацдармов в Москве, появились в столице СССР в самом начале 80-х годов. Они старались не привлекать к себе особого внимания милиции и местных авторитетов . Сначала им нужно было устроить как можно больше своих людей в легальные структуры, изучить обстановку, обрасти связями. В «лимитной» Москве это было сделать нетрудно. Авторитет и реальная сила московских «чечен» возрастает с конца 80-х годов. «Чечены» резко нарушают криминальный баланс столицы и «наезжают» практически на все сферы деятельности местных группировок. Одновременно идет освоение других крупных городов России, и в первую очередь Петербурга. У «питерских» чеченцев тактика точно такая же, как у «московских».
Сила «чеченов» заключается прежде всего в строжайшей иерархии и безоговорочном подчинении младших старшим. Однако их структура не пирамидальна, а скорее, в графическом изображении напоминает снежинку, лучи которой - полуавтономные чеченские кланы-группы - сходятся к центру - совету старейшин. Старейшины (которые вовсе не обязательно должны быть стариками) принимают стратегические решения и регулируют внутренние отношения между кланами.
До недавнего времени казначеем черной кассы московских «чечен» считался некий Муса по кличке Старик. 27 ноября 1992 г. он выступал на седьмом этаже гостиницы «Украина» перед 150 главарями чеченских банд, съехавшимися в Москву со всей страны. Старик настаивал на новых способах работы, на более жесткой координации деятельности чеченских групп в России…
Завербовать агентов в чеченской среде или внедрить к ним своего человека практически невозможно. Жестокие к чужим, «чечены» жестоки и к своим тоже. Особенно к тем из своих, на кого пала тень подозрения. Известны случаи, когда «чечены» пытали своих же собратьев, - чтобы убедиться в правдивости последних. Пытки «чечен» несут в себе восточный колорит - раскаленные ножи, отрезанные пальцы…
Возглавлявший в 1993 г. службу чеченской контрразведки в Москве некий Ахмед имел в активе более пятисот квартир, используемых как явки и почтовые ящики. Одним из наиболее известных чеченских сходняков был ресторан «Каштан» на юго-западе Москвы.
Условно московские «чечены» делились на три основных отряда - центральный, останкинский и южно-портовый. Центральный отряд под руководством Лечи Исламова контролировал около трехсот фирм, проституцию в центральных отелях (мужскую и женскую), а также рынки. Останкинский (лидер - Мамуд Большой) контролировал перепродажу мебели, продуктов, компьютеров и обеспечивал поставку требуемых товаров в Грозный. Банда, контролировавшая Южный порт, возглавлялась Николаем Сулеймановым, по кличке Хоза , основное направление ее деятельности составлял бизнес вокруг торговли автомобилями.
Петербургские «чечены» по численности безусловно уступали московским. Это легко объяснимо - Петербург вообще меньше, чем Москва, да и осваиваться «чеченами» он стал несколько позже. Однако в конце 80-х - начале 90-х годов интерес «чеченов» к позициям в Петербурге резко возрастает, потому что они справедливо начинают рассматривать наш город, как ворота на Запад.
В короткий период «чечены» Петербурга стремительно наращивают свой потенциал и становятся одной из самых опасных и сильных группировок города. Не владея полной информацией по этому сообществу, мы можем назвать лишь некоторые имена и клички чеченских авторитетов Петербурга: Руслан Балаев, Джапар, Ильяс, Паша, Бек, Артур, братья Куракаевы - Магомет, Адам и Ахмет, Ахмед, Муса, Рамадан, а также Руслан Большой и Руслан Малый. Одним из базовых их предприятий было известное заведение - «Рим».
По жестокости, дерзости, оперативности и решительности «чечены» Петербурга могут сравниться, пожалуй, лишь с «тамбовским» сообществом. «Чечены» не раз заявляли, что у них нет и не может быть стремления взять под себя весь Петербург. Как люди умные, они понимают, что это практически невозможно. Поэтому до недавнего времени они стремились к мирному сосуществованию со всеми другими бандитскими группировками города, исповедуя формулу «Нет такого куска, который нельзя было бы поделить». Как и другие сообщества организованной преступности, «чечены» имеют своих людей практически во всех властных структурах города. (Кстати, если какая-либо группировка не имеет своего человека в конкретной структуре, где надо «решить вопрос», она может обратиться к другой группировке, у которой такой человек есть, - за деньги или на бартерной основе.) По имеющейся у нас информации, руководитель одного из РУВД в 1993 г. обращался к «чеченам» по поводу угнанной у него машины, и «чечены» машину ему нашли. Методы поиска были самыми простыми - из того района, где была украдена машина, похищался человек, «работающий по угонам». Его увозили за город и пытали до тех пор, пока он не говорил, где машина, или не называл человека, который это знает…
Структурная организация «чеченов» Петербурга примерно такая же, как и в Москве. В центре - совет старейшин, от которого лучами отходят команды-кланы. Приезжие «чечены» прежде чем «сделать» что-нибудь в Петербурге, обязаны обратиться в совет старейшин, но это бывает, правда, не всегда. (Так, в начале 1994 г. была задержана группа «чечен», пытавшихся реализовать в Петербурге миллиард фальшивых рублей. Питерские старейшины в курс дела поставлены не были, претензию по этому поводу они в мягкой форме передали задержанным. Тем не менее питерские «чечены» не собирались отказывать в помощи своим приезжим собратьям.

Вчера федеральный суд Кировского района Петербурга вынес приговор одному из лидеров крупнейшего в городе тамбовского преступного сообщества Александру Ефимову (Ефим, Фима-банщик) и пяти его сообщникам. Доказать удалось лишь один эпизод их преступной деятельности — вымогательство денег у руководителей АО "Ленрыбпром". Впрочем, и этого вполне хватило, чтобы надолго отправить бандитов в лагеря.
Специалист по намыливанию шеи
41-летний директор охранного концерна "Скорпион" Александр Ефимов в особом представлении не нуждается. В течение последних двух-трех лет его биография с подачи местного РУБОПа не сходила со страниц газет (довольно подробно о нем рассказывал и Ъ). За Ефимовым утвердилась репутация одного из лидеров тамбовского преступного сообщества, имеющего к тому же очень хорошие связи в городской администрации и правоохранительных органах. Насколько этот образ соответствует действительности, сказать сложно, во всяком случае, судимостей у Ефимова до сих пор не было.
По данным РУБОПа, Ефимов приехал в Петербург из Тамбова в середине 80-х. Не имея профессионального образования, будущая гроза питерских предпринимателей в ту пору был вынужден довольствоваться скромным местом гардеробщика, а затем банщика городской бани #25, за что и получил впоследствии кличку Фима-банщик.
В конце 80-х--начале 90-х годов Ефимова частенько видели в обществе бритоголовых товарищей, собирающих дань (по $10-15 в сутки) с торговцев на рынке в Девяткине.
Подобно многим "тамбовцам", Ефимов со временем двинулся в легальный бизнес. В 1991 году он основал кооператив "Саша", а затем — охранный концерн "Скорпион", который за короткое время стал одним из самых мощных частных охранных предприятий Петербурга. Основным условием при приеме на работу в "Скорпион" было отсутствие опыта работы в правоохранительных органах, а значительная часть охранников имела судимости, в том числе за тяжкие преступления. Авторитет концерна был так высок, что ему доверяли свою безопасность многие лидеры организованной преступности Петербурга, в том числе Владимир Кумарин, которого в милиции считают главным "тамбовцем". Также "Скорпион" охранял целый ряд подконтрольных сообществу фирм и банков — всего их было около 90. Правда, многие из них, как потом выяснилось, зачастую шли под "крышу" Ефимова отнюдь не добровольно. Как правило, все начиналось с такого разговора: "Мы вас будем охранять. Как, не нужно? У вас что, проблем нет?" И если предприниматели не соглашались, у них появлялись проблемы.
Правоохранительные органы неоднократно проверяли деятельность "Скорпиона", но оснований для отзыва лицензии не находилось (были только штрафы). Тем временем Ефимов стал уважаемым человеком. На его "шестисотом" стояли правительственные номера, у него было много друзей в правоохранительных органах и в горадминистрации. В 1996 году Ефим даже выставил свою кандидатуру на пост главы администрации Красногвардейского района, в котором располагались основные объекты, которыми занималась ефимовская команда.
Но мечте о власти было не суждено осуществиться.

На рыбку потянуло
В конце 1996-го--начале 1997 года тогдашний начальник ГУВД Санкт-Петербурга Анатолий Пониделко (который год назад был отправлен в отставку за профнепригодность) объявил войну тамбовскому сообществу. Разгромить группировку по большому счету не удалось, но на Ефимова, что называется, спустили всех собак. У "Скорпиона" была отозвана лицензия за нарушения в обращении с оружием. В остальных принадлежащих Ефимову фирмах были проведены обыски, правда, ничего криминального, кроме испорченного пистолета, не нашли.
Одновременно против Ефимова и его ближайших помощников было возбуждено уголовное дело по ст. 148 УК ("вымогательство"). В его основу легли показания руководителей крупной фирмы АО "Ленрыбпром", занимающейся производством морепродуктов. По версии следствия, Ефимов со своим другом Эдуардом Чирко (который, кстати, был серебряным призером России по боксу) стал "крышей" "Ленрыбпрома", а затем попытался взять под свой контроль до 30% прибылей предприятия, исчисляющихся сотнями тысяч долларов. Если конкретнее, то, по данным следствия, ефимовская команда навязала руководству "Ленрыбпрома" оригинальную схему: владельцы рыбы платили "Ленрыбпрому" за разгрузку своих судов не по $16 за тонну, как это предусматривалось действующими расценками, а только по $12. Остальные $4 переводились на счета фирм, которые контролировали бандиты. В результате только установленный следователями ущерб "Ленрыбпрому" за два с лишним года составил $35 338.
Директор "Ленрыбпрома" Эдуард Сергеев пытался очистить предприятие от бандитов, и те совершили на него четыре покушения. После одного из них Сергеев несколько месяцев провел в больнице. Последнее покушение было совершено в апреле этого года уже после того, как начался процесс над бандитами: возле дороги, по которой ехал руководитель "Ленрыбпрома", нашли бомбу, мощность которой была эквивалентна 10 кг тротила. К счастью, она не сработала.
Представители ефимовской команды утверждали, что они не обирали "Ленрыбпром", а наоборот, спасали его от разграбления (в частности, не позволяли руководству фирмы распродавать принадлежащие "Ленрыбпрому" рыболовецкие суда по заниженной стоимости). Что же до $35 338, то в адвокатских досье есть материалы о том, что фирмы Ефимова не только не украли эти деньги, но напротив, перевели на выплату жалованья для бастующих моряков $80 тыс.

Следствие
В декабре 1996 года сбежавший из Санкт-Петербурга Ефимов был объявлен в федеральный розыск. По слухам, о готовящемся аресте его предупредил один из сотрудников РУБОПа, который потом был уволен. Впоследствии Ефимов говорил, что он сбежал не потому, что чувствовал себя в чем-то виноватым, а просто не хотел понапрасну сесть в тюрьму.
В розыске Ефим был меньше года, в июле 1997 он был задержан вместе со своим другом, директором кафе "Вечер" Михаилом Жуковым на даче в Ялте. Целый месяц, пока готовились необходимые документы об экстрадиции, Ефимов провел в ялтинском ИВС. За это время его адвокаты успели обжаловать правомерность содержания подзащитного под стражей, но рубоповцы не пустили судебных исполнителей в ИВС и срочно этапировали Ефима в петербургские "Кресты".
В Петербурге адвокаты, в первую очередь Владимир Захаров, прославившийся тем, что он добился снятия почти всех обвинений с городского "крестного отца" Александра Малышева, также неоднократно пытались добиться изменения меры пресечения в отношении Ефимова, но сделать это не удавалось.
Зато в феврале прошлого года сообщники Ефимова едва не сорвали судебный процесс с помощью кражи. Подкупленный ими сотрудник "Крестов" подменил 1-й и 3-й тома уголовного дела бумажными "куклами", а сами материалы были впоследствии уничтожены. Организатора кражи и осуществившего ее милиционера арестовали, и они вскоре предстанут перед судом.
В конце 1998 года поступило в суд и дело Ефима и его сообщников Эдуарда Чирко, Михаила Жукова, Александра Шпилевского, Александра Фомина и Ивана Вильдфлуса. В последнем слове, которые подсудимым предоставили за день до вынесения приговора, они не стали говорить о своей невиновности. "Спасибо,— сказал Ефимов, обращаясь к председательствующему,— за то, что вы посвятили нам столько времени и так хорошо во всем разобрались".
Суд действительно во всем разобрался. Ефимов как лидер преступной группы и его правая рука Черко получили соответственно 5,5 года и 5 лет 2 месяца лагерей. Жуков также будет находиться в заключении 5 лет 2 месяца. У всех троих конфискуют имущество. Шпилевский, Фомин и Вильдфлус приговорены к пятилетнему заключению, но условно.
Надо отметить, что обвинение настаивало на более длительных сроках (за вымогательство в составе преступной группы обычно дают от 8 до 15 лет), но суд, как отмечено в приговоре, учел то обстоятельство, что подсудимые жертвовали крупные суммы на благотворительность.

АНДРЕЙ Ъ-ЦЫГАНОВ, ФЕЛИКС Ъ-ЖОГОЛЬ, Санкт-Петербург