Царь-танк николая лебеденко. Необычные танки росcии и ссср. "царь-танк" капитана н.н. лебеденко Танк николая лебеденко
Боевая лохань
Идея появления самодвижущейся бронированной машины, несущей артиллерийское вооружение, витала в воздухе со времен Леонардо да Винчи. Непосредственно к ее созданию инженеры подступили на рубеже XIX и XX веков. Сначала военные получили в свое распоряжение бронепоезда и бронеавтомобили, следующим шагом стало появление в Первую мировую войну танков на гусеничном ходу, впервые примененных во время битвы на Сомме у местечка Флер-Курслетт 15 сентября 1916 года. Это были британские «Марк-I», причем появление самого названия «танк» косвенно связано с Россией.
Англичане надеялись, что создали супероружие, которое прорвет оборонительные рубежи немцев на намертво вставшем Западном фронте. Дебют танков готовился в строжайшей секретности. Чтобы обезопасить эти невиданные доселе машины от германской разведки, при отправке с завода по документам их обозначили как высылаемые союзникам в Россию «цистерны» (tank). Для пущей убедительности на корпусах некоторых танков, перевозимых без спонсонов и вооружения, крупными буквами на русском языке вывели «Осторожно» и «Петроград», о чем свидетельствуют архивные фотографии.
Меры предосторожности сработали, а название, никак не отражавшее сущность машины, неожиданно прижилось. Российские СМИ первоначально даже переводили английское слово «танк» почти буквально. Вот как в 1917 году рассказывал своим читателям о танках журнал «Нива»: «Бесстрашный и неуязвимый, устремляется он всей своей громадой в самую кипень боя, под снаряды и пули, свободно берет вражьи окопы, как пустое, незначащее препятствие, и, посеяв вокруг себя разрушение и смерть, преспокойно возвращается в свой полк. Английские солдаты назвали этого своего нового боевого товарища «лоханью».
Мастодонт Менделеева и проданные чертежи Пороховщикова
Российский вклад в появление первых танков не исчерпывался этимологией. В 1911 году революционную идею создания сверхтяжелой боевой машины, названной «Бронеход», вынашивал сын знаменитого русского химика, конструктор-кораблестроитель Василий Менделеев. За четыре года упорного труда он довел свой проект до детально прорисованного чертежа. Изобретатель планировал оснастить свое детище мощным 120-мм орудием француза Гюстава Канэ, которое в то время стояло на вооружении кораблей Российского императорского флота и батарей береговой обороны. Забегая вперед: пушки аналогичного калибра появятся в действующих армиях на самоходных артиллерийских установках только к 1943 году.
Проектная масса танка Менделеева превышала 170 тонн, почти половина приходилась только на броню. Будучи построенным, этот колосс был бы привязан к железной дороге, поскольку его не выдержал бы ни один шоссейный мост Российской империи. Неудивительно, что сторонников этой идеи Менделеев не нашел.
В 1914–1915 годах наделал шуму проект колесно-гусеничного «Вездехода» мастера рижского Русско-Балтийского машиностроительного завода Александра Пороховщикова. Он собрал опытный образец, который неплохо показал себя в полевых испытаниях, не имея, правда, ни вооружения, ни брони. В технической переписке его называли просто «самоход». После испытаний Пороховщиков приступил к разработке «Вездехода № 2», который уже нес орудийную башню и был вооружен четырьмя пулеметами максим. Конструктор во многом предвосхитил ставшую традиционной компоновку танка, но были и странности: например, у него была всего одна широкая гусеница, на которую «насаживался» корпус. «Вездеход № 2» одобрения властей не получил, а согласно одной из теорий заговора чертежи Пороховщикова были проданы французам и легли в основу лучшего танка Первой мировой – «Рено» ФТ-17.
“ Чертежи Пороховщикова были проданы французам и легли в основу лучшего танка Первой мировой – «Рено» ФТ-17”
Легенда Дмитровских лесов
Прошлое знает немало случаев, когда военное ведомство ставило крест на многообещающих проектах конструкторов, но не из их числа история Николая Лебеденко. В своем стремлении построить самоходную военную машину амбициозный изобретатель в 1915 году добрался до Николая II.
Танк Лебеденко был похож на огромный артиллерийский лафет времен Наполеоновских войн, поставленный на два девятиметровых колеса со спицами. На предельной высоте между колесами размещалась башня, ощетинившаяся на все четыре стороны двумя орудиями калибра 76,2 миллиметра и пулеметами. Ниже располагался защищенный броней двигательный отсек, по бокам и еще ближе к земле могли крепиться дополнительные спонсоны с вооружением. Длина корпуса составляла почти 18 метров, ширина – 12 метров, расчетная скорость – 17 километров в час. Стальной исполин, словно сошедший со страниц «Войны миров» Герберта Уэллса, управлялся полутораметровым поворотным катком, установленным на хвостовой станине.
Рассказывают, что Лебеденко явился на аудиенцию к императору с заводной деревянной моделью своей самоходки, приводимой в движение пружиной от граммофона. От того, что он нес ее, держа за хвостовое колесо, конструкция напоминала висящую летучую мышь, так появилось одно из имен, закрепившихся за изобретением, – «Нетопырь».
«С такими машинами в одну ночь будет прорван весь германский фронт, и Россия выиграет войну», – утверждал самонадеянный изобретатель. Уже через несколько минут с начала аудиенции самодержец и конструктор увлеченно пластались по паркету, наблюдая, как машина переезжает широченные тома из царской библиотеки, которые они выстраивали у нее на пути. Судьба Царь-танка была решена, Николай II распорядился выделить средства на финансирование.
Лебеденко увлек своей идеей не только императора. Часть расчетов выполнил «отец русской авиации» Николай Жуковский. Его племянники – Александр Микулин и Борис Стечкин, тогда студенты МВТУ, а в будущем академики, известные советские моторостроители, занимались силовой установкой.
Общая сумма затрат на проект составила 210 тысяч рублей. Для вращения обоих ведущих колес приспособили два 240-сильных двигателя «Майбах», снятых с потерпевшего крушение немецкого «Цепеллина». Корпус собирали в манеже у Хамовнических казарм, окончательную сборку организовали на охраняемом казаками секретном полигоне, специально построенном в лесах у железнодорожной станции Орудьево под Москвой.
Царь-танк был готов к полевым испытаниям к августу 1917-го, но, как говорится в известной поговорке, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Взревели моторы, 60-тонная махина сдвинулась с места, переломила березу и, проехав несколько метров, увязла в грязи навсегда. Конструкция оказалась нежизнеспособной.
Через несколько месяцев Лебеденко эмигрировал в Америку, где его след потерялся, а созданный им железный монстр стал легендой Дмитровских лесов. Местные жители по сей день ходят по грибы «к танку», но где этот танк, не могут указать даже старожилы. Одни говорят, что в 20-х годах его разрезали на металлолом или растащили по железке на хозяйственные нужды, другие уверяют, что он целиком погрузился в болото. Но есть и такие, кто верит, что где-то в лесной чаще стоит во весь свой огромный рост покрытый патиной времени русский Царь-танк.
Музей истории танка Т-34, расположенный не так уж далеко от места испытаний изобретения Лебеденко, летом 2002 года снарядил поисковую группу в надежде обнаружить его следы. Удалось найти остатки фундамента капонира, заросший колодец и мелкие фрагменты какого-то механизма, которые по времени могли относиться к этому проекту. Находки выставлены в музее, а рядом на улице возвышается реплика Царь-танка, выполненная энтузиастами в январе 2018 года по оригинальным чертежам конструктора.
Но самое неожиданное возвращение к идее Николая Лебеденко случилось в фантастическом будущем – во втором эпизоде «Звездных войн». В «Атаке клонов» режиссер Джордж Лукас вооружил армию Конфедерации дроид-танком ИГ-227 типа «Огненный град» (по-английски IG-227 Hailfire-class droid tank) на двух огромных колесах, который словно навеян образом Царь-танка русского изобретателя начала XX века.
Сергей Аверьянов
Родиной танкостроения, появившегося и быстро развивавшегося в ходе Первой мировой войны, зачастую называют Великобританию. Мало кто знает, что первые реалистичные проекты вездеходной бронированной машины на гусеничном ходу, оснащенной артиллерийским и пулеметным вооружением, появились в России.
Проект Василия Менделеева
Еще в декабре 1911 года свой проект представил в военное ведомство инженер В.Д. Менделеев – сын знаменитого химика Д.И. Менделеева.
Здесь уместно совершить краткий экскурс в техники. Начнем с того, что гусеница – важнейшая деталь любого танка – впервые появилась на берегу Волги, в Саратовской губернии.
Уроженец села Никольского Вольского уезда крестьянин Федор Абрамович Блинов еще в 1878 году запатентовал «вагон с бесконечными рельсами для перевозки грузов по шоссейным и проселочным дорогам». Эта конструкция стала первоосновой гусеничного движителя. А талантливый ученик Блинова Яков Васильевич Мамин в 1903 году спроектировал двигатель внутреннего сгорания, работавший на тяжелом топливе. Фактически он создал танковый мотор. Эти изобретения использовал морской инженер Василий Менделеев, когда начал свои работы над проектом первого в мире танка.
От своего великого отца Василий Дмитриевич унаследовал пытливость ума и склонность к изобретательству, что и предопределило его жизненный путь. Окончив в 1906 году кораблестроительное отделение Кронштадтского морского инженерного училища, он с 1908 по 1916 год трудился на Балтийском и Невском судостроительных заводах. Хотя специализацией его стали двигатели, он выступил главным конструктором двух конкурсных проектов подводных лодок, руководил разработкой минного заградителя и буксирных пароходов. Сконструированная Менделеевым морская мина оригинальной конструкции также была принята на вооружение и вскоре сыграла важную роль в морской защите Петрограда от нападений кайзеровского флота. Наконец, Василий Дмитриевич предложил вентиляционное устройство для спасательного погружающегося понтона.
Но как у даровитого кораблестроителя родилась идея создать защищенный броней вездеход для вооруженной борьбы на сухопутье? Этого мы не знаем.
Но не подлежит сомнению, что, наблюдая за политикой ведущих держав, изобретатель предвидел возникновение большой войны и, соответственно, задумывался, как повысить боевую мощь армии своего Отечества.
И не его вина, что предложенный им проект бронированной машины сначала пылился в столе клерка Военного министерства, а затем стал достоянием английской разведки…
До нашего времени дошли чертежи двух вариантов менделеевского танка, скрупулезно сделанные Василием Дмитриевичем расчеты и подробная объяснительная записка, в которой изобретатель доказывал осуществимость своего проекта. Придуманную машину он предполагал вооружить 120-миллиметровой (затем 127-миллиметровой) морской пушкой, помещенной в носовой части броневого корпуса, и пулеметом, установленным в башенке, которая поднималась и опускалась с помощью пневматического привода, а также вращалась на 360 градусов.
Во второй модификации конструктор увеличил количество пулеметов до двух. К орудию полагался 51 артиллерийский выстрел, которые были размещены в боевом отделении.
Менделеев предусмотрел мощную броневую защиту корпуса машины: в лобовой части толщиной в 150 мм, а по бортам и на корме – в 100 мм. Спроектированный им двигатель внутреннего сгорания мощностью 250 л. с. позволял развивать скорость до 24 км/час. Экипаж должен был состоять из 8 человек.
Российский изобретатель предвосхитил важнейшие технические решения, которые были реализованы спустя десятилетия. Так, бензиновые баки Менделеев расположил в кормовой части машины над днищем, в изолированных отсеках. Коробку передач он спроектировал по типу автомобильной, с четырьмя передачами для движения вперед и одной передачей заднего хода.
Предполагалось использование пневматической регулируемой подвески. Она обеспечивала изменение клиренса (расстояния между грунтом и днищем корпуса) от максимального значения до нуля и возможность работы в двух режимах (блокированной и независимой подвески). Это изобретение позволяло танку двигаться с полуопущенным корпусом, а при необходимости прекращать движение и полностью опускать корпус на грунт.
По мысли изобретателя, полное или частичное опускание броневого корпуса защитило бы от вражеского огня наиболее уязвимый компонент машины - ходовую часть.
Посадка корпуса на грунт нужна была еще и для того, чтобы разгрузить гусеничный движитель от вредных нагрузок, возникающих при стрельбе из пушки. За рубежом идея опускания корпуса бронетехники на грунт была реализована лишь в 1942 году в немецкой 600-миллиметровой тяжелой самоходной мортире «Тор». В Великобритании пневматические подвески появились в некоторых образцах авиадесантных танков («Тетрарх» и «Гарри Гопкинс») лишь под занавес Второй мировой войны.
Вообще, Менделеев стремился везде, где только возможно, использовать сжатый воздух для облегчения управления танком. Василий Дмитриевич задумал применить пневматические сервоприводы для главного фрикциона, коробки передач и механизма поворота пулеметной башни. Он разработал и систему пневматической механизации подачи орудийных выстрелов, позволявшую вести стрельбу в достаточно высоком темпе. Пневматика использовалась им и для регулировки натяжения гусениц. Все пневмоустройства обеспечивались необходимым количеством сжатого воздуха благодаря специальному компрессору, который постоянно подзаряжался от двигателя.
Для переброски танка на большие расстояния Менделеев предлагал использовать специальное устройство, позволявшее устанавливать машину на железнодорожные рельсы и передвигаться своим ходом или с помощью паровоза. Автор проекта писал: «Приспособленность машины перемещаться вдоль железнодорожного пути существенно необходима для нее, потому что если имеющиеся понтонные и шоссейные мосты не выдерживают ее веса (он должен был доходить до 170 тонн. – А. П.), то остаются железнодорожные, которые ее вес вполне выдерживают и габарит которых больше габаритов машины».
Наконец, в танке Менделеева были предусмотрены четыре поста управления, которые позволяли любому из членов экипажа, в случае ранения или гибели водителя, управлять движением машины.
Вместе с тем неуязвимость и колоссальная огневая мощь была оплачена поистине запредельным весом машины. А в сочетании с довольно узкими гусеницами это «обрекало» танк на низкую скорость и малую проходимость. Изобретение Менделеева фактически представляло собой прообраз сверхтяжёлой САУ, которую можно было бы использовать для разрушения крепостей и обороны побережий: черноморского и Финского залива. Несмотря на все сложности, этот проект вполне могли воплотить в жизнь кораблестроители Петрограда. Правда, стоимость постройки одной такой машины приближалась к стоимости подводной лодки, что, возможно, и послужило причиной холодного отношения к проекту военного ведомства. Очевидно, сказалось и отсутствие у Менделеева влиятельных покровителей...
Тем не менее, проект танка, предложенный Менделеевым, во многом являлся революционным для своего времени. Многие идеи и конструкторские решения, заложенные в нём, увидели свет десятилетия спустя. Но в Военном министерстве проект, увы, отвергли, посчитав нереальным. Зато некоторые из новаторских идей Менделеева впоследствии использовали германские и английские танкостроители…
Танк Николая Лебеденко
Эта модель, известная также под названиями «Нетопырь», «Летучая мышь» (за внешнее сходство), «Мамонт», «Мастодонт» и «Танк Лебеденко», представляла собой бронированное передвижное боевое устройство, разработанное инженером капитаном Николаем Лебеденко в России в 1914-1915 годах. В разработке ее принимали участие также известный ученый Н. Жуковский и его племянники, Б. Стечкин и А. Микулин. Строго говоря, танком этот объект не являлся, а представлял собой колесную бронированную боевую машину, причем самую крупную из когда-либо построенных…
Проект машины отличался оригинальностью и амбициозностью. По воспоминаниям самого Лебеденко, на идею этой машины его натолкнули среднеазиатские повозки-арбы, которые, благодаря колёсам большого диаметра, с легкостью преодолевают ухабы и канавы.
Поэтому, в отличие от «классических» танков, использующих гусеничный движитель, Царь-танк был колёсной машиной и по конструкции напоминал сильно увеличенный орудийный лафет. Два огромных спицевых передних колеса имели диаметр примерно 9 м, задний же каток был гораздо меньше, около 1,5 м. Верхняя неподвижная пулемётная рубка была поднята над землёй примерно на 8 м. Т-образный коробчатый корпус имел ширину 12 м, на выступающих за плоскости колёс крайних точках корпуса были установлены спонсоны с пулемётами, по одному с каждой стороны (предполагалась также возможность установки пушек). Под днищем планировалась установка дополнительной пулеметной башни. Проектная скорость передвижения машины составляла 17 км/час.
Парадокс заключается в том, что при всей необычности, сложности и огромных размерах машины Лебеденко сумел пробить свой проект. Машина получила одобрение в ряде инстанций, но окончательно дело решила аудиенция у императора, во время которой Лебеденко подарил государю заводную деревянную модель машины с двигателем на базе граммофонной пружины.
По воспоминаниям придворных, Николай II и Лебеденко битых полчаса «аки дети малые» ползали по полу, проверяя модель в гонках по комнате. Игрушка резво бегала по ковру и легко преодолевала даже стопки из двух-трех пухлых томов «Свода законов Российской империи».
Восхищенный машиной, император распорядился немедленно открыть финансирование проекта.
Работы под высочайшим патронажем шли быстро - вскоре была изготовлена в металле и с конца весны 1915 года скрытно собиралась в лесу под Дмитровом первая модель. 27 августа того же года начались ее ходовые испытания. Применение больших колёс способствовало повышенной проходимости - машина валила нетонкие березы как спички. Однако задний каток, в силу слишком малых размеров и неверного распределения всего веса, почти сразу после начала испытаний стал увязать в мягком грунте. И предельно большие колёса не могли вытащить его, несмотря на применение мощнейшей по тем временам двигательной установки, состоявшей из двух трофейных моторов «Майбах» по 240 л. с. каждый (куда более мощных, чем на других танках Первой мировой войны).
Испытания показали и значительную уязвимость машины (прежде всего, незащищенных массивных колес), от артиллерийского огня, особенно от фугасных снарядов. Поэтому приемная комиссия дала отрицательное заключение, и проект был свернут, тем более что оказались безуспешными и все последующие попытки хотя бы сдвинуть увязший «Царь-танк» с места…
Вплоть до 1917 года танк стоял под охраной на месте испытаний, но затем из-за начавшихся политических катаклизмов о машине забыли и больше не вспоминали. Опытно-конструкторские работы больше не проводились, а сюрреалистическая махина еще долго ржавела в лесу, на месте испытаний, пока в 1923 году ее не разобрали на металлолом...
«Царь-танк», появись он на фронте, мог стать мощнейшим психологическим , вызывая у противника настоящую панику…
Капитан Лебеденко верил, что с его машиной можно в одночасье опрокинуть немецкий фронт и решительно склонить чашу весов на нашу сторону. И как знать, если бы «Царь-танки» (хотя бы несколько машин!) были введены в Луцкий (Брусиловский) прорыв летом 1916-го, Австро-Венгрия вполне могла бы досрочно выйти из войны, поставив в крайне тяжелое положение Германию.
В Музее-заповеднике «Дмитровский кремль» и доныне хранится миниатюрная модель «Царь-танка» – та самая, которой восхитился император. Сохранилась и фотография 1915 года. Любопытно, что люди, стоящие на танковой броне, кажутся в сравнении с габаритами опытной модели просто букашками. И сегодня представляется почти невероятным, как при тогдашнем уровне техники эту махину сумели по частям скрытно вывезти в лес, и там собрать, запустить, испытать…
Недавно энтузиасты из исследовательского общества «Космопоиск», которое по всей стране охотится за уфологическими и историческими сенсациями, в ходе экспедиции по чащобам Дмитровского района обследовали т.н. «лес танка», легенду о котором местные жители передавали из поколения в поколение, и действительно, нашли там некоторые следы присутствия сооружения Николая Лебеденко…
«Вездеход» Пороховщикова
В самом начале Великой войны, в августе 1914 года, мастер Русско-Балтийского машиностроительного завода в Риге Александр Пороховщиков тоже обратился в ставку Верховного главнокомандующего с оригинальным проектом быстроходной боевой гусеничной машины для движения по бездорожью. 9 января 1915 года на приёме у начальника снабжений Северо-Западного фронта генерала Данилова изобретатель представил чертежи и смету постройки боевой машины, которую он назвал «Вездеход».
Предварительные расчеты Пороховщикова пришлись по душе военному руководству, поскольку кроме высокой проходимости изобретатель обещал обеспечить еще и плавучесть машины. Проект одобрили, на постройку опытного образца «Вездехода» были ассигнованы требуемые 9660 рублей 72 копейки.
Уже 18 мая 1915 года Пороховщиков испытал свою машину в пробеге по хорошей дороге на гусенице, её скорость достигала 25 км/час (такой скоростью вначале не обладали ни английские, ни французские танки). Официальная демонстрация «Вездехода» состоялась 20 июля 1915 года.
Управление машиной осуществлялось за счет размещенных у бортов двух поворотных рулевых колес. В танке Пороховщикова для поворота впервые были установлены бортовые фрикционы - механизмы, которые в дальнейшем стали устанавливать на большинстве танков.
По твердому грунту танк шел, опираясь на колеса и на ведущий барабан, а на мягком грунте переходил на гусеничную ленту, то есть имел комбинированный колесно-гусеничный движитель. Это опережало достижения британского танкостроения по меньшей мере на несколько лет.
Пороховщиков сделал корпус танка водонепроницаемым, вследствие чего он мог легко преодолевать водные преграды. В отличие от чрезмерно громоздких моделей Менделеева и Лебеденко, машина Пороховщикова была значительно компактней: 3,6 м в длину, 2 м в ширину, 1, 5 м в высоту (без башни). Окончательный вес ее предполагался в пределах всего 4 тонн, экипаж - 1 человек. «Вездеход» оснащался пулеметом и должен был иметь противопульное бронирование.
Пороховщиков предложил и уникальную броню собственной разработки: «Броня представляет собою комбинацию из упругих и жестких слоев металла и особых вязких и упругих прокладок». Особое значение имела дешевизна его брони, возможность гнуть и варить ее.
На очередном испытании 29 декабря 1916 года танк Пороховщикова достиг на шоссе исключительно высокой скорости – 40 вёрст в час.
Тем не менее, зимой 1916/17 годов военное ведомство прекратило финансирование работ Пороховщикова. Официальной причиной называлось существенное (двукратное) превышение сметы расходов: всего было истрачено 18090 рублей. Военное ведомство додумалось… обязать талантливого конструктора вернуть в казну деньги, выделенные на постройку машины (!), а единственный ее образец сдать на вечное хранение в Главное Военно-техническое управление…
Но, думается, подлинная причина прекращения работ над перспективной моделью была отнюдь не финансовая.
Коварные «союзники» – англичане и французы – ревниво следили за успехами нарождающегося российского танкостроения и сделали все возможное, чтобы Русская армия, уже определенная влиятельными англосаксонскими и иными кругами на заклание, не усилилась в назначенном на весну – лето 1917 года генеральном наступлении отечественными танками.
А они, как мы видим, значительно превосходили по многим параметрам британские машины, которые стали поступать на вооружение с осени 1916 года…
Известно, кстати, что чертежи «Вездехода» Пороховщикова попали в Англию и легли в основу новых образцов английских танков. Во всяком случае, подозрительная схожесть формы корпуса «Вездехода» и британского танка Mk I говорит, как минимум, о детальном знакомстве заморских танкостроителей с русским проектом…
В кровавой смуте и хаосе Гражданской войны сгинули все три талантливых инженера: и Менделеев, рано умерший от тифа, и Лебеденко с Пороховщиковым, чьи дальнейшие судьбы до конца так и не выяснены. Правда, помощники Пороховщикова оставили заметный след в советской науке: академик Микулин прославился как конструктор авиационных двигателей, академик Стечкин плодотворно работал в области гидроаэродинамики.
Надо сказать, что печальная судьба изобретений первых русских танкостроителей во многом объясняется тем, что в ту эпоху не существовало (по крайней мере, в России) не только устоявшихся канонов проектирования сухопутных боевых машин на гусеничных движителях, но и вообще их концепции как таковой. Этим отчасти объясняется тот факт, что, например, проект Лебеденко, получивший августейшее одобрение и доведенный до ходовых испытаний, в тяжёлой обстановке мировой войны стал очевидно провальным…
Однако нельзя отрицать, что эти проекты стали важными вехами в истории российского и мирового танкостроения. Высочайшая конструкторская культура, исключительная добросовестность и тщательность, с которой были разработаны все три модели, а также заложенные в них в большом количестве оригинальные и прогрессивные идеи делают честь русской технической мысли и подчёркивают непреходящие заслуги авторов-россиян в развитии мирового военно-технического прогресса.
Весной 1915-го года жителей села Орудьево Дмитровского уезда ждал неприятный сюрприз. Лес, который начинался буквально за околицей, был объявлен запретной зоной. Вооруженные патрули, колючая проволока, и таблички с надписью «Стой, стреляю!». Но смелых и любопытных это не останавливало. То, что они видели в лесу, впечатляло надолго.Примерно за полгода до этих событий на стол российского императора Николая Второго легло письмо. Некий инженер Лебеденко предлагал построить боевую машину, которая, (по его словам), изменит ситуацию на русско-германском фронте. К письму прилагались чертежи и расчеты.
Это было нечто. Никому доселе неизвестный конструктор, предлагал создать самый большой в мире танк. Его тактико-технические характеристки опережали свое время.
Длина корпуса – почти 18 метров (17 800 мм). Ширина – 12 метров. Тип брони – стальная катаная. Тип двигателя – «Майбах»: авиационный, карбюраторный, высокооборотный. Вооружение – два капонирных орудия калибра 76,2 с боекомплектом на шестьдесят выстрелов, плюс несколько пулемётов «Максим» калибра 7,92 с боекомплектом от восьми до десяти тысяч патронов. Экипаж – 15 человек.Смелый проект государю понравился. Николая Лебеденко пригласили в Зимний Дворец. Инженер явился с подарком – деревянной моделью будущего танка. Трехколесная тележка с пружинным двигателем от обычного граммофона резво бегала по ковру, преодолевая различные препятствия. Император был в восторге. Вместе с инженером Лебеденко он больше получасу, словно младенец, в буквальном смысле ползал «на карачках» по своей резиденции, катая по полу чудаковатую машинку.В результате проект получил высочайшее одобрение, а заодно и необычное прозвище - «Нетопырь». Когда игрушечную модель танка держали за заднее колесо, то она и вправду напоминала по форме летучую мышь, спящую вниз головой на стене пещеры.Царь Николай Второй решил оставить макет будущего танка у себя, пообещав при этом, что лично будет следить за ходом строительства железного «гиганта».Через несколько месяцев машина была готова. Масса и размеры танка действительно поражали. Стальной монстр высотой с трехэтажный дом весил шестьдесят тонн. Его ходовая часть напоминала огромный пушечный лафет: Два колеса на поперечной балке, железная платформа, и массивный хвостовик с небольшим поворотным катком. На платформе были установлены пулеметные башни. Одна – посредине, и две – по бокам. Проектная скорость новой боевой машины по шоссе составляла 17 километров в час.В августе 1915 года состоялись первые испытания. Царь-танк тронулся с места, съехал с бревенчатого настила, и вдруг остановился. Задний каток угодил в глубокую яму. Водитель давил на газ, но все было напрасно. Танк застрял. Сказалась ошибка в расчетах. Большая часть веса машины пришлась на хвостовик. Передние колеса рыли землю, но не могли вытащить каток из ямы. Комиссия дала заключение – танк Лебеденко не пригоден для езды по пересеченной местности. Шла война, денег на доработку проекта в казне не было, и его решили свернуть.Восемь лет Царь-Танк простоял в лесу. Сдвинуть его с места не было никакой возможности. Хотя отчаянные попытки неоднократно предпринимались. И в 1923 году, уже при новой власти, он был разобран на металлолом.И все же история самого большого в мире танка на этом не закончилась. В 20 столетии известный американский режиссер, создатель культовой фантастической саги «Звездные воины» Джордж Лукас настолько вдохновился проектом русского Царь-танка, что придумал на его основе межпланетный дроид-танк «IG-227 Hailfire» типа «Огненный град». Правда, при этом американский аналог не имел заднего катка, а огромные колеса танка находились под углом друг к другу.
Символом отечественной военной мощи в XX веке принято считать танковые войска. Но так было не всегда. В годы Первой мировой войны, еще до массового появления на фронтах танков, Россия уже состоялась как великая «броневая держава».
Неудачи русской армии принято списывать на «техническую отсталость» и «косность чиновников», однако что касается бронетехники - в этой области мы всегда были на лидирующих позициях.
Во время Великой войны русские бронеавтомобили не уступали по качеству лучшим английским образцам, а бронепоезда вообще не имели себе равных. Технические решения, применявшиеся при их изготовлении, надолго обогнали свое время.
Бронечасти русской армии комплектовались самыми грамотными солдатами. Многие из них были добровольцами. Именно поэтому команды бронепоездов и бронеавтомобилей практически не поддавались разложению и революционной агитации и до самого конца войны оставались наиболее боеспособными подразделениями русской армии.
Новая книга ведущего специалиста по истории бронетехники Максима Коломийца посвящена истории, вооружению, организации и боевому применению отечественных бронечастей в годы Первой мировой войны.
Еще одной интересной машиной, изготовленной в России в годы Первой мировой войны, являлся танк Лебеденко. Он упоминается практически во всех трудах по истории отечественного танкостроения, причем зачастую с громкими (но не существовавшими на самом деле) названиями: «Царь-танк», «Нетопырь», «Мастодонт». Как и в случае с «Вездеходом», история этой машины за много лет обросла множеством домыслов и легенд.
Проектирование колесной боевой машины изобретатель Николай Николаевич Лебеденко (иногда в литературе его называют капитаном, что не соответствует действительности) начал в 1916 году. Предполагалось, что при массе 35–40 т она сможет развивать скорость до 15–17 км/ч. Машину предполагалось спроектировать в виде гигантского орудийного лафета с диаметром колес 9 м. Считалось, что при таких параметрах она без труда будет преодолевать окопы, стенки и другие препятствия.
К сожалению, о самом Лебеденко удалось найти мало сведений. Известно, что он имел свою собственную приватную (то есть частную) лабораторию, которая находилась в Москве, в особняке на Садово-Кудринской улице. В 1914 году Лебеденко взялся за проектирование бомбосбрасывателя для самолетов «Илья Муромец», выполнял он и другие заказы военного ведомства. Известно, что Лебеденко хорошо знал профессора Н. Жуковского - они познакомились еще до войны, на XII съезде естествоиспытателей и врачей, где Жуковский был председателем, а Лебеденко секретарем. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда последнему понадобилась помощь, Жуковский не только не отказал, но и рекомендовал для этого своих племянников - студентов Московского Императорского технического училища (ныне Московский Государственный технический университет имени Баумана) Б. Стечкина (впоследствии известный конструктор авиационных двигателей) и А. Микулина (впоследствии академик, видный ученый в области аэромеханики и теплотехники).
Танк Лебеденко, общий вид (ЦМВС).
Средства на постройку своей машины Лебеденко решил искать не у военных - возможно, он предполагал, что это будет непросто, и дело может не выгореть), а у Союза земских городов. Не исключено, что этот шаг был обусловлен знакомством председателя Союза князя Львова с профессором Жуковским, хотя, быть может, были и какие-то другие причины. Но факт остается фактом - танк Лебеденко НИКОГДА не рассматривался Главным военно-техническим управлением, его изготовление велось без контроля военного ведомства.
После проведения предварительных расчетов Лебеденко, Микулин и Стечкин изготовили деревянную модель машины с 30-сантиметровыми никелированными колесами и приводом от граммофонной пружины. Помещенную в шикарный ларец из красного дерева ее продемонстрировали князю Львову, через которого Лебеденко добился Высочайшей аудиенции. Модель произвела на Николая II благоприятное впечатление: на полу в кабинете императора она «легко преодолевала „препятствия“, взбираясь на толстые тома „Свода законов Российской империи“». Николай II попросил оставить ему модель и распорядился открыть финансирование проекта. В результате, на изготовление боевой машины Союз земских городов выделил немалую по тому времени сумму - 210 000 рублей.
Изготовление танка началось в конце 1916 года, при этом сборка деталей велась отдельными секциями - именно так предполагалось делать на фронте. Секции собирались в Москве, в манеже у Хамовнических казарм, а сборку самой машины решили вести недалеко от Дмитрова, у железнодорожной станции Орудьево. Здесь были построены деревянные бараки и специальные помосты, оборудована мастерская.
Сборку машины удалось завершить лишь в августе 1917 года, так как при изготовлении ряда деталей возникли проблемы технического и технологического характера. Собранный танк поражал своими размерами. Он имел корпус, склепанный из 6 мм неброневой стали (по терминологии того времени - котельного железа) на каркасе из металлического профиля. Каждое 9-метровое ходовое колесо приводилось в движение от отдельного двигателя «Майбах» мощностью 240 (по другим данным 210) л.с. при 2500 об/мин. Моторы были сняты с подбитого немецкого дирижабля «Цеппелин» (скорее всего с «Цеппелина» L-38, который 29 декабря 1916 года совершил вынужденную посадку в Курляндии). Колесо со спицами, рассчитанное на прочность Жуковским, имело тавровое сечение. К боковым полкам тавра, обитым деревянными досками, при помощи железнодорожной рессоры прижимались два катка с автомобильными покрышками, которые, вращаясь навстречу друг другу, за счет трения проворачивали ходовое колесо. Передача вращения от вала двигателя на катки осуществлялась через шестеренчатые конические пары. Заднее колесо меньшего диаметра, опиравшееся на хвостовую станину, могло поворачиваться на специальном шарнире, но не было управляемым. Поворот всей машины осуществлялся за счет разной скорости вращения ходовых колес при помощи увеличения или уменьшения оборотов двигателей.
Что касается вооружения машины, то точных сведений о нем обнаружить не удалось (есть упоминания о нескольких пулеметах и двух орудиях без указания калибра). Его предполагалось установить в бортовых спонсонах и башне, размещенной в центральной части (башня не вращалась).
Испытания, проведенные в августе 1917 года, показали низкую скорость движения машины, неудобство управления и плохую проходимость - заднее поворотное колесо застревало, требовалось увеличить его диаметр. Кроме того, фрикционная передача на ходовые колеса оказалась неэффективной, когда колеса застревали или намокали - шины при этом проскальзывали. К тому же выяснилось, что мощности установленных двигателей для такой массивной машины явно недостаточно.
Дорабатывать свою машину Лебеденко не стал, и осенью 1917 года уехал в Америку, так и не представив отчет о количестве израсходованных на постройку своего танка денег.
В большинстве публикаций об этой боевой машине, как правило, говориться о том, что она совершила всего одну поездку и, сломав березу, застряла, после чего испытания прекратили. Однако, как следует из документов, танк Лебеденко испытывался и при советской власти. Так, 23 февраля 1919 года Главное броневое управление Народного комиссариата по военным и морским делам направило в Чрезвычайную комиссию по снабжению Красной Армии следующий доклад:
«По справкам, наведенным в Комитете по делам изобретений ВСНХ (Высший совет народного хозяйства. - Прим. автора ), танк H. H. Лебеденко обладает следующими свойствами:
1). Броня легко пробиваема навылет (1/4 дм. котельное железо);
2). Третье колесо на хоботе мало размером, что вызывает большое удельное давление и неизбежное застревание;
3). Вес танка колоссален - 2400 пудов (38 400 кг), и никакой мост (кроме железнодорожного) его не выдержит;
4). Передача движения фрикционная - для такой грузной конструкции неприменима;
Танк Лебеденко, вид слева. Размер машины можно представить, сопоставив с фигурками стоящих рядом людей (ЦМВС).
5). Скорость, которую удалось достигнуть Комитетом по делам изобретений ВСНХ при испытании этого танка, достигала всего 3 версты в час.
В настоящее время танк и подступы к нему засыпаны снегом на большое расстояние. Главное броневое управление полагает танк H. H. Лебеденко небоеспособным и не подлежащим использованию для боевых задач ввиду указанных свойств его, а затрату на раскопки танка для испытания его непроизводительными, что усугубляется еще тем обстоятельством, что он, несомненно, заржавел.
В годы Первой мировой войны Россия не была даже в тройке лидеров по производству военной техники. Зато стала обладательницей одного из самых больших в мире танков. Им был танк «Нетопырь», созданный про проекту инженера Лебеденко.
Со своими чертежами и двигающейся моделью Лебеденко пробился к самому императору Николаю II. Проект так понравился самодержцу, что разрешение и деньги на его осуществление были выданы немедленно. Однако боевая сухопутная машина Лебеденко так и осталась в единственном экземпляре.
Проект первого русского танка
План по созданию уникального в своём роде танка на колёсах родился у инженера Николая Лебеденко в 1914 году. В то время Николай Николаевич был руководителем лаборатории военных изобретений. На её базе занимались разработкой приборов для сброса бомб для русского бомбардировщика «Илья Муромец». Но вместе с этим российская армия нуждалась и в сухопутной технике, способной напугать и разгромить врагов.
Именно такой техникой и стал Царь-танк Лебеденко, прозванный так по аналогии с Царь-колоколом и . Строго говоря, танком он не являлся - вместо гусениц у него были спицевые колёса. Получалась своего рода огромная колесница с установленными на ней орудиями. И стоит сказать, что она была поистине шедевром. На девятиметровых колёсах покоился лафет, а на нём стояли четыре пулемёта и две пушки. Сзади же у первого русского танка была небольшая тележка с маленькими колёсами. Кстати, машина могла развить хорошую по тем временам скорость - около 17 км/ч. Управлять такой махиной и заряжать её орудия должна была команда из десяти человек.
После разработки проекта дело оставалось за малым. Лебеденко и его команде предстояло добыть деньги, чтобы разработать опытный образец. И за этим инженер через вторые руки обратился к самому императору Николаю II.
Восторг императора - путь к реализации плана
Перво-наперво Лебеденко пошёл по различным инстанциям. И вскоре ему удалось получить одобрение проекта от князя Львова. А тот в свою очередь сумел добиться аудиенции у Николая II. К ней инженер и его помощники подготовились основательно. Ими была сделана модель колёсной боевой машины с заводным механизмом. Оказавшись у императора 8 января 1915 года, Лебеденко показал, как она работает. Самодержец остался в восторге.
По воспоминаниям очевидцев встречи императора и инженера, они долго ползали по полу и смотрели, как работает модель. Та, к счастью, смогла удивить императора. Танк из дерева с лёгкостью перескакивал через стопки книг за счёт огромных колёс. Воодушевлённый будущими победами император выделил деньги, чтобы инженер смог построить танк. Став обладателем 210 000 рублей, Лебеденко приступил к осуществлению своего проекта.
Испытания гигантского танка
Конечно же, танк, должный стать козырем в Первой мировой, строился скрытно ото всех. Детали для неё изготавливали на заводе в Хамовниках и собирались в лесу неподалёку от Дмитрова. Первый русский танк построили в рекордные сроки. От аудиенции у императора до завершения работ прошло всего полгода.
К 27 августа 1915 года Царь-танк был закончен. На него установили два двигателя, снятых с немецкого дирижабля. Это позволило всем 60 тоннам металла и орудий двигаться очень быстро. Но, конечно же, не без проблем. Практически сразу маленькие колёса задней тележки увязли в грязи. Мощности немецких двигателей не хватало. К тому же, выявилась проблема с колёсами. Из-за своего размера они, разумеется, были отличной мишенью для врага. Подумав, команда Лебеденко стала разрабатывать новый двигатель.
Микулин и Стечкин сумели сделать двигатель, но его испытания не увенчались успехом. Даже большая мощность не смогла сдвинуть завязший в земле танк Лебеденко. Амбициозный проект шедевра военной техники потерпел полный крах.
Боевая сухопутная машина, брошенная в лесах
Поскольку новый двигатель не сумел сдвинуть танк «Нетопырь» с места, его решили оставить в лесу. Узнав о провале испытаний, Николай II прекратил финансирование проекта. А ещё стало понятно, что, кроме наведения страха на врага своими размерами, машина Лебеденко больше ни на что не годна.
Инженер же ещё некоторое время пытался убедить императора, что его детище вполне жизнеспособно. Но у него ничего не вышло. Попытки вытащить Царь-танк с помощью различной техники также не увенчались успехом. До 1923 года колёсная боевая машина так и простояла под Дмитровом. Ушлые крестьяне быстро разобрали её на металлолом, в первую очередь сняв огромные колёса.
Но полным крахом проект Лебеденко всё-таки считать нельзя. Автор второго двигателя для него Александр Микулин стал выдающимся инженером. Именно он разработал авиамотор для самолётов Ил-2. Благодаря им «летающие танки» могли держаться в воздухе долгое время и наводили ужас на врагов. Сам же Николай Лебеденко в 1917 году переехал в Америку. К сожалению, о дальнейшей его судьбе ничего не известно.